Огненное кольцо [СИ] - Александр Неверов

Веник летел, держась возле стены, чтобы не пропустить нишу с дверью. Парень добежал до "ложной станции" и остановился. На секунду замер. Тихо. Он снова рванул вперед.

Вот она! Ниша!

Парень застыл на месте, восстанавливая дыхание и прислушиваясь.

Тишина. Позади и впереди. Погони нет. Только тихий гул тоннелей.

Веник задрожал от возбуждения. Он откинул свою железку и влез в нишу, навалившись плечом на дверь.

Дверь не поддавалась.

Заперто.

"— Не может быть! — запаниковал парень. — Не может быть. Бред какой-то!".

Он несколько раз пнул ее ногой и с размаху снова навалился всем телом.

Дверь неожиданно распахнулась. Хлынувший оттуда свет ослепил парня, который не удержался и рухнул в проем.

Рядом заметались тени. Его схватили чьи-то руки.

Когда глаза привыкли к свету, Веник осмотрелся и чуть не задохнулся от ужаса.

Он лежал на полу, под желтой лампочкой, а над ним, согнувшись, стояли стражники Люкса.

— Это он, — возбужденно говорил один из них. — Тот самый, который сбежал. Ну Семена Мельникова который зарезал.

Веник узнал говорившего. Этот тип часто дежурил на баррикаде рядом с его жилищем в Тамбуре. Остальные тоже были смутно знакомы.

На лицах стражей было написано недоумение и тут же они вдруг заухмылялись, презрительно глядя на парня.

Веник закричал, рванулся, вскочил на ноги и, оттолкнув одного стража, он кинулся к двери. Он был уже рядом, как в голове вдруг словно что-то взорвалось.

Прикладом! По затылку!

Это были последние мысли. Дверь качнулась навстречу и Веник потерял сознание.

Глава 6. Возвращение в Ад

Веник открыл глаза. Туман начал рассеиваться. Сознание возвращалось.

Началась явь — его обычное состояние. Время давно уже перестало для него существовать, а весь мир сузился до легендарного кресла стоматолога, в котором он сейчас находился, голый и распятый.

Впервые он здесь очнулся сразу же после того, как его вырубили стражники при входе в тайную дверцу в тоннеле. Но как давно это было, Веник не помнил. Может, прошел месяц, может год, а может и всего несколько дней.

В той, прежней жизни в Тамбуре, Веник мог только догадывался о том, что выделывал Стоматолог со своими жертвами, но реальность превзошла все ожидания. Такой боли он еще не переносил.

Сейчас он не мог сказать, что с ним происходило за эти дни здесь. Только помнил, как его что-то спрашивали, и как он что-то отвечал. Хотя парень говорил все без утайки, его все время мучили, чем-то кололи, прижигали, что-то впрыскивали в вены через иглы, большие и маленькие.

Веник смутно уже помнил, что говорил. Допросы и пытки сменялись тяжким беспамятством. Когда он был без в сознании его пытали и допрашивали, допрашивали и пытали, пока он снова не вырубался.

Все происходящее до абсурда напоминало допросы в Диаметре. Только здесь пытка была неотъемлемой частью допроса.

Сам же он за все время здесь, в кресле, узнал немногое. Разве что узнал, что Стоматолога зовут Сергей Петрович и увидел его не в пятнистой одежде, а в белом халате. Поверх него он носил длинный зеленый фартук, заляпанный багровыми пятнами. Судя по виду, заляпан кровью он был давно, и Веника мутило от мыслей, что была там и его кровь.

Обычно, как только он приходил в сознание, на него наседали с вопросами, но на этот раз с допросом не спешили.

Веник повернул голову, рассмотрев краем глаза две тени неподалеку. Стоматолог и его подручный, молодой еще парень, Никита. Ублюдок с дебильной, щербатой рожей. Два изверга в белых халатах. Сейчас они стояли возле стола и разговаривали.

— Плохой нам материал достался, Сергей Петрович, — говорил помощник.

— Какой там материал, говно одно, — согласился Стоматолог. — С ним и работы никакой. Он сам все разболтать готов.

— Так зачем же мы столько материалов на него потратили?

— Как зачем? Во-первых, давно у меня практики не было, а во-вторых, ты забыл что ли, что я тут последние дни? Все это, Никита, теперь твое. Надо же тебя в курс ввести, показать все в натуре.

Помощник промолчал.

— Вот смотри, — продолжил Стоматолог. — Это главная изюминка моего хозяйства. РБД-2. Слышал об этом препарате? Мало его осталось, но надо же мне показать, как он в работе. Хоть на этом говне, но посмотришь.

Раздался хруст вскрываемой стеклянной ампулы, по которому Веник определил, что сейчас последует укол.

И правда, Стоматолог и его подельник подошли к парню и встали над ним. Они смотрели на него без эмоций. Так, например, смотрят жители Тамбура на раздавленную крысу.

Никита расширил пальцами правый глаз Веника и посветил туда маленьким фонариком с тонким лучом света.

— В сознании. Куда вы его?

— В локоть.

Молодой было сунулся протереть место укола ваткой, но Стоматолог отстранил его.

— Не надо. Теперь с ним уже все…

Укола Веник не почувствовал.

Мучитель убрал шприц и снова посмотрел на прикованного к креслу парня.

— Вот сейчас, Никита, смотри. Все и начнется.

— Пониженный болевой порог?

— Да. Теперь его иголкой заколоть можно будет. Этот укол будет для него, как удар копьем.

Никита почесал подбородок, подумал и зачем-то надел марлевую повязку на нижнюю часть лица.

Веник смотрел на мучителей безразлично. Он уже не боялся. Страх был только в самом начале. Со временем пытки стали частью его жизни и организм привык к боли, хотя по-прежнему сильно страдал от нее. Главное, что теперь не было страха. Веник знал, что больно будет всегда, независимо от того, боишься ты или нет.

Стоматолог нагнулся над ним, держа в руках угрожающего вида иглу и задумчиво уставился на пупок парня.

— Ну-с, — сказал он. — Начнем. Вернее закончим.

Он надул щеки и подул на пупок Венику. Тот не успел удивиться, как застонал от боли. Ему показалось, что на живот положили бетонную плиту.

Стоматолог перестал дуть и боль немного отлегла. Плиту убрали.

Парень беспомощно наблюдал, как тот снова склонился над его животом и приблизил к нему иглу.

В это время раздался звук открывшейся двери и послышались шаги.

К ним подошел человек в пятнистой одежде. Веник узнал его. Мельник. Он часто присутствовал при допросах.

— А, Степаныч, — приветствовал того Стоматолог. — Мы как раз с ним заканчиваем.

— Совсем? — спросил белыми губами Мельник, неотрывно глядя парню в глаза.

— Что совсем?

— Совсем заканчиваете?

— Да. Совсем. Ведь он все рассказал, пора от него избавляться. Хорошо, что ты пришел. Можешь кончить его. Вот, — он протянул Мельнику иголку. — Ткни его в любое место и подержи. Делов то.

Мельник, не сводя взгляда с парня, взял в руки иглу и сжал ее так, что побелели пальцы.

— Почему он так смотрит? — он кивнул на лежащего парня.

— Как?

Рядом возник Никита, который привычно заглянул Венику в зрачки.

— В полном сознании, — констатировал он.

— Почему так тупо смотрит? — повторил вопрос Мельник.

— А как ему смотреть? — усмехнулся Стоматолог.

— Странно это. Словно труп.

— Ах это… Так он ведь отупел. Возможно, и не понимает…

Мельник замахнулся иглой, как вдруг опустил руку.

— Слышишь! Ты!!! — вдруг крикнул он в лицо Венику. — Слышишь меня?

— Ты чего, Степеныч? — удивился Стоматолог.

— А то! Интересно мне, что он чувствует и что чувствовал, когда Степана моего убивал… Он что, свихнулся, что ли?

— Да нет.

— Оклематься может?

— Теоретически может.

Мельник повернулся, посмотрев на Стоматолога:

— Подари его мне.

— Так я же сказал, бери. Коли и все.

— Нет, не так. Он мне по-другому нужен.

Мужики отошел от Веника в сторону и Мельник и стал что-то говорить мучителю. Парень не разобрал, что они говорят, услышал только, как Стоматолог спросил:

— Ты уверен, что тебе это надо?

— Я спать не мог, зная, что это чмо разгуливает на свободе и теперь вот так просто убить? Нет! Я ему кое-что особенное приготовлю.

— Ну, если договоришься, то… Почему бы и нет… Но это под твою ответственность.

Мельник подошел к Венику.

— Слышишь ты? Еще увидимся!

Мужик толкнул парня в лоб тыльной стороной ладони. Толчок был небольшим, но Венику показалось, что в лоб ему врезалась пудовая гиря.

Сознание привычно оставило парня.

Когда он в следующий раз открыл глаза, то не знал, сколько времени прошло. Мыслей не было. Только на краю сознания маячила мыль: "Что мучители выдумали на этот раз?"

Веник тупо посмотрел перед собой и немного удивился. Что-то явно было не так. Комната со светлыми стенами, залитая ярким светом. Но главное не это. Он не распят в жестком кресле, а лежит в горизонтальном положении, прикрытый белой простыней. Рядом на вертикальной блестящей железяке закреплена перевернутая склянка с жидкостью, от которой отходит прозрачная трубка, заканчивающая на его локте.